Дизайнер и режиссер Яна Недзвецкая создала фильм, балансирующий на грани между серьезной драмой и fashion-кино. Эстетическая составляющая мира высокой моды вплетена в трагичную историю про потомков начальника Соловецкого лагеря, – все это очаровывает и заставляет содрогнуться. Смотрите короткометражный фильм "Исход 20." в нашем онлайн-кинотеатре и читайте интервью с Яной.
Откуда взялась история про Мару, Соню и их прадеда, который оказался вовсе не героем войны? Есть ли у нее какая-то реальная основа?
Конечно, есть. Я из тех режиссеров, которые пишут сценарии и создают фильмы о своей жизни. Я не люблю жанр фэнтези. Настоящая жизнь мне всегда казалась более интересной, чем какие-то скучные монстры, играющие в жизнь. Игрушечные страсти мне не по душе.
Я родилась и выросла в Воркуте, играла в детстве на лагерных вышках с одноклассниками. А в те годы Воркута, построенная заключенными, вся была в лагерных вышках. Мой отчим сидел по 58 статье – «измена родине». Посадили его, когда ему было 18 лет, забрали из техникума всю группу. 10 лет он отсидел от звонка до звонка. Это память детства, которая со мной всю жизнь.
А вот с урочищем Сандармох, где происходит действие фильма, связана случайная история. Я понятия не имела об этом страшном захоронении расстрелянных заключенных Соловецкого лагеря особого назначения. Мы с мужем любим путешествовать по стране на машине. Заезжаем в самые медвежьи углы. Однажды мы отправились в Карелию. Не доезжая до города Медвежьегорска, что на Онежском озере, я вдруг увидела на шоссе чуть приметный рукодельный указатель «Кладбище Сандармох». И меня как будто током ударило. Я кричу мужу: «Тормози! Поворачивай!» Мы развернулись и проехали около километра от трассы вглубь леса. И тут перед нам среди сосен замелькали кресты, захоронения. На небольшой площади в центре кладбища стояла деревянная часовня. Я вошла в нее, как потом Мара в моем фильме. И стало по-настоящему страшно.
В часовне лежит огромная книга, в которой тысячи имен расстрелянных в этом лесу людей. Мой дед погиб в лагере, я не знаю где и как. Я стала лихорадочно листать эту книгу, мне казалось, что вот сейчас я увижу фамилию и имя своего деда. Нет, деда своего я в этих списках не нашла. Но было много его однофамильцев.
Это кладбище обнаружил историк Юрий Алексеевич Дмитриев, он же сделал книгу памяти, где перечислил всех расстрелянных в урочище Сандармох. Мне было странно, что я ничего не слышала об этом захоронении. Там, в этой часовне, я дала себе слово снять фильм об этом кладбище. Чтобы помнили.
Кажется, вы не даете шанса на спасение и прощение героиням. У вас, как в Ветхом Завете, Бог – карающий?
На мой взгляд, проблема России в том, что мы не можем никак осознать и принять страшные вехи нашей истории. Победы мы научились беречь и хранить, героев – помнить и чтить. Хотя тоже как-то по-своему: чтить скорее на словах. Россия вообще слишком говорливая страна, страна слов, но не дел.
Но мы никак не научимся горевать и чтить погибших, безвинно расстрелянных, оболганных. И мне захотелось хотя бы в своем фильме наказать потомков за все то, что натворили их предки, которые умерли в почестях и неплохо зарабатывали при жизни на страдании и смертях других людей.
Работая над фильмом, я хотела понять: а как живут потомки тех, кто расстреливал? Вот так, в лесу, трусливо, в затылок, женщин, мужчин, лучших людей России. Как им живется? Я поставила себя на их место и поняла – жить с таким грузом просто невозможно! Я не нашла выхода для этой Мары. Но я считаю, что она своей смертью и гибелью ребенка по крайней мере искупила вину своего рода.
Сложно даже представить, что эта прелестная Соня вынуждена искупать вину некоего товарища Котова.
Я верю в то, что мы отвечаем по долгам своего рода до четвертого колена. Есть у меня внутри такое чувство. С тем и живу. Мы привыкли безнаказанно пакостить, наплевав на все, не ведая ни стыда, ни страха, что наши потомки ответят за все то, что мы сегодня творим на этом свете.
Соню жаль. Но товарищ Котов мучал и убивал тысячи лучших людей России, у которых не родилось ни Сони, ни Мары. Он преступно прервал их род. Он взял на себя роль Бога. А потом лживо доживал среди людей и еще долгие годы принимал почести как герой войны. Он переложил свой крест, который обязан был
нести сам, на свою дочь и внучку.
Что означает цифра 20 в названии фильма?
Ветхий Завет Библии редко кто читает. Обычно ограничиваются Новым Заветом. А ведь в этой книге есть все, в ней сокрыта вся мировая культура и литература. Это тот самый первоисточник, из которого тысячи лет черпает свои мысли и идеи весь мир. Исход 20 – это 20-я глава книги Исход, где и сказано о нашей ответственности за дела предков до четвертого колена.
«...Ибо я Господь твой ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих меня...» Эту главу читает Соня в конце фильма.
Слишком морализаторски, скажут многие. Но за 10 минут сделать свою мысль тонкой, действующей на подсознание, сложно. Скорее всего, невозможно. Короткометражка, да еще десятиминутка, это своего рода плакат или декларация. Это выплеск того, о чем молчать уже невозможно.
«Исход 20.» – ваш второй fashion-фильм. Как вам в роли режиссера?
Это даже не второй, а уже четвертый фильм. Были еще «Что думает о моде дохлый кролик» и «Истеричка». Я закончила ВГИК, сценарный факультет, мастерскую Николая Фигуровского, и всегда хотела снимать фильмы. Но увы, я закончила ВГИК в 90-е. В то время всем было не до фильмов. Или скорее не до тех фильмов, которые мне бы хотелось снимать. Это сейчас пришло благословенное время, когда можно без связей и родни попасть на съемочную площадку режиссером. Спасибо интернету. Любую работу можно без труда вынести на суд зрителей.
Съемочная площадка – это то место, где я чувствую себя счастливой. А профессия дизайнера научила меня выстраивать красивый, безупречный по
пропорциям кадр, что очень помогает в работе.
Так как вы себя чувствовали в процессе создания фильма «Исход 20.»?
Было сложно. Во время кастинга я из-за неопытности ухитрилась рассориться с двумя довольно известными актрисами, которые пробовались на роль Мары, но по разным причинам не подходили. Я не знала, как корректно отказать артистам, которые согласились сниматься бесплатно.
Съемки тоже проходили не без трудностей. Во-первых, у нас был ограниченный бюджет. Кроме технического персонала, все работали практически бесплатно. Во- вторых, я потащила команду в Кемь. Я надеялась на весну и тепло, так как несколько раз перед съемками ездила на Белое море. Но в 2017 году весна в Карелии задержалась на три недели. И мы попали в период ледохода.
В сцене, где Соня лежит в лодке, она одета в легкое пальто нараспашку. А на улице мороз. Ее лодку, не привязанную тросом к катеру (местные мужики на катере сказали: «Не вопрос, лодку, когда надо, поймаем»), вдруг сильным ветром понесло на льды в открытое Белое море. Я уже была готова сама броситься в ледяную воду за лодкой с ребенком.
Сейчас юная актриса Ксения Кулеева вполне успешно снимается уже в большом кино. Но, конечно, часто вспоминает те самые съемки – на морозе, в Карелии. С тех пор я очень люблю снимать детей: не капризные, стойкие, ставишь задачу – выполняют молча и максимально близко по смыслу.
Сложно далась и сцена в бараке, причем у нас не было шанса как-то повторить съемки или сделать два съемочных дня. Уже на следующий день после наших съемок пришли бульдозеры и сломали барак. На этом месте начали строить жилой комплекс. Я этот страшный тараканий барак буду помнить всю жизнь. Честно сказать, даже у нас в Воркуте лагерные бараки выглядели приличнее.
Работать с композиторами тоже было сложно? Почему их три?
Все дело было в ограниченном бюджете. Я просто купила готовую музыку наших композиторов на специализированном сайте. Но с тех пор очень полюбила именно этих русских композиторов. Я использую их музыку и в своем полнометражном фильме «Убойные вести из Чухломы».
Надеюсь, когда-то у меня будет бюджет побольше и я поработаю с композиторами. Хотя... Угодить мне сложно. Мне гораздо проще, как диджею, составить из сотни музыкальных кусочков что-то свое. У меня есть музыкальное образование, я неплохо в этом разбираюсь. Подбираю музыку буквально под каждый шаг героя, под каждый его вздох и взгляд. А еще я волк-одиночка на постпродакшне. Люблю тихо, в одиночестве монтировать, озвучивать. Максимум с технарем, который нажимает на нужные кнопки.
В жанре fashion-фильм важнее художественная или fashion-составляющая?
На мой взгляд, художественная, конечно. Тысячи дизайнеров и режиссеров снимают какую-то гламурную муть, когда модели ходят по комнате или бегают по улице и глазки к небу поднимают. Так делают все известные бренды мира. Красиво, глупо, бессмысленно. А мне хочется в любом фильме, видеоролике, любом кусочке, которому я отдала часть своей жизни, видеть хоть какую-то мысль. Рассказать о том, что меня волнует и почему. Fashion просто добавляет эстетику и красоту фильму. Для меня важна эстетика кадра: пропорции, цвет, особенно в одежде, конечно.
Ваш фильм показали на 11 фестивалях и все они зарубежные. А с российскими фестивалями просто не сложилось или вы намеренно обходили их стороной? Fashion-фильмы живут по каким-то другим законам?
Пока намеренно обходила. Во-первых, мои фильмы не вписываются в наши фестивали. Они стоят вне жанра. Как будто фильм, а вроде как и про одежду. И, если честно, я не верю в непредвзятость наших фестивалей. Там какой-то неведомый мне междусобойчик, где все заранее расписано. Я же так, прохожим с обочины в кино зашла, неизвестно никому откуда и как. Да и задержалась, надеюсь, навсегда.
А еще у нас в России любят любить тех, кого полюбили там, за бугром. И совсем не любят сами понимать и открывать таланты. Надо чтобы на них указали оттуда. Дали отмашку, дескать, это – талант. Ну, значит надо действовать по этим законам, не мною написанным.
Материал подготовила: Ирина Гугушина, специальный корреспондент "CinePromo"
Интервью с другими молодыми российскими авторами, а также самые интересные и награждаемые короткометражные фильмы можно найти в нашем КИНОЗАЛЕ и на нашем канале в YOUTUBE. Подписывайтесь - обновления каждую неделю, включая долгожданные премьеры короткометражных фестивальных хитов. Готовим много сюрпризов для настоящих киноманов и фанатов короткого метра.